О современной опере и её альтернативе,
или «...Ежели в одном месте чего убудет, то в другом — присовокупится»

Дата ворчания: 2006.07.13

Человек с живым умом, с прогрессивными мыслями и внятными желаниями должен дать себе зарок не посещать оперный театр раньше, чем там поставят оперу, написанную после, допустим, 1995 года. Неужели мы настолько хуже театралов XIX века, редко ожидавших премьеры более двух лет и наслаждавшихся произведением, как правило, в год написания?!

Театр XVII века

Я не искателен, но и не удовлетворяюсь репертуаром, предлагаемым оперным театром. В героях бесчисленных и бесконечных «травиат» и «евгениев онегиных» я не узнаю себя — учителя, себя — разнорабочего, себя — служащую страховой компании и т. д. (Отождествляю себя с людьми ближними, что поделать.) Есть мнение, что опера и театр в целом — искусство элитарное, т. е. для избранных¹, но это ложь, ширма, за которой прячут неспособность соответствовать запросам зрителей и слушателей. Мы же не забыли, что опера была демократичной?! «Элитарность», больше занятая своим «дресс-кодом», сидела в ложах и галереях, а те, кого сейчас бы назвали интеллигенцией, стояли в партере. «Партер» в переводе с французского — «на земле». Они стояли несколько часов на земле и слушали. Матросы, солдаты, торговцы, ремесленники — вот посетители оперы на протяжении почти всего времени её существования. Им было интересно. Сейчас же делать им там нечего. Спектакли не для них, потому что не о них².

Когда-нибудь оперное искусство, обязательно видоизменившись, опять повернётся лицом к людям, как это было во времена, когда слово «Премьера» на афише означало, что опера только что из-под пера композитора. Сейчас «премьера» — это, как правило, постановка произведения позапрошлого века. Пусть в новых декорациях, с новой режиссурой и новыми исполнителями (известная практика — приглашать ещё дирижёра-иностранца, дескать, теперь телега скрипеть не будет — мы впрягли новую лошадь!), но всё же вторичная по отношению к самому произведению, прекрасному, но созданному как новаторское продолжение существовавших традиций и с надеждой на такое же продолжение этих традиций в будущем, т. е. сейчас. Эта цепь не должна рваться и не порвётся, т. к. опера — истинно великий жанр и её полнота и сложность, думаю, останется востребованной и в будущем. Не пишу — красота, опера бывает ужасающе некрасивой, когда речь идёт о реализме. Также имею в виду не ту немилосердную сложность, которую используют, чтобы пустить пыль в глаза, а развивающую нас. Сложность уважительна для нас. Разумный автор или исполнитель не будет упрощать произведение для достижения якобы популярности. Нет, наоборот, он использует всю палитру средств выражения, не дав нам заподозрить, будто он недооценивает нашу способность к пониманию. Если автор уважает мой ум, мне это нравится. Простота же, в значении «упрощение», хороша для обучения, а в значении «проще будь», вообще нехороша, поскольку хочет ломать наше естество. Так вот, количество любителей насладиться сложностью тире музыкальным прогрессом (знающие люди понимают, сколько ещё не сделано в музыке) и сложностью тире уважительным к себе отношением не уменьшается, и, по-моему, не будет уменьшаться.

Сам для себя я это уже доказал, когда в пору работы в ресторанах позволял себе исполнять там романсы из опер. В вашем городе поют оперу в ресторанах? В вашем городе непременно поют оперу, пусть не в ресторанах, пусть в непривычной форме, но кто-нибудь обязательно понимает этот жанр не превратно и уже поёт для нас. Давайте прислушиваться.

Когда-то разговаривал с практикующим оперным певцом о том, почему не ставят современные оперы. Он удивлено спросил: «а разве сейчас пишут оперы?». Дожили… Представьте себе, пишут. Только ставить, к сожалению, видимо будут уже не для нас. Около десятилетия назад я спрашивал одного знакомого молодого композитора: «Серёжа, как дела?» — «Нормально, симфонию пишу». То, что Серёжа пишет симфонию значит, что Саша пишет оперу, а Света пишет сюиту. Но также это значит, что Коля, Даша и Денис с удовольствием хотели бы эти произведения послушать. Но в оперном театре в миллиардный раз помрёт Травиата, по филармонии будут бегать куклы-великаны, а директора и худруки этих заведений повторят нам ещё и ещё, что нет ни денег, ни вакансий. Это ложь, и я знаю об этом наверняка. Так же, как лживы их отговорки от конкретного и простого предложения помощи в преодолении этих мнимых препятствий. И это только частный случай. При отсутствии лжи и наличии законов и программ, помогающих не то, что раскрыть потенциал, а не дать пропасть созданному, эти проблемы можно «порешать» и в государстве. А пока так несовершенна эта система — путь произведения от человека к человеку! Кого-то из наших современников мы уже не услышим при нашей жизни, но кого-то сможем услышать, если начнём прислушиваться к происходящему вокруг. Уже существуют не только одиночки-энтузиасты; слежу за творчеством коллектива, труды которого позволяют говорить о нём как о частном автономном камерном ансамбле, будем ли удивляться объединению неприкаянных музыкантов в оркестры побольше и т. д.? Впрочем, главное чтобы музыка не пропала. Ох, если бы речь шла только о современниках! Перед исполнением, например, Бизе я иногда говорю: «вот, это серенада Бизе, больше при жизни вы её не услышите», и люди понимают, что это, к ужасу, правда. Ни постановок, ни записей произведения они не найдут. Там, где они могли бы искать, в своём ареале, их нет. Решено за них. Нет.

Исполнение фрагментов из опер под гитару для германской публики

Поэтому я пою романсы из опер под гитару³. Не принимая возражений и заботясь только об интересных технических задачах, например о вечной проблеме баланса двух инструментов при раскрытии одной индивидуальности.
Нуждающиеся в серьёзной музыке люди благодарны, и принимают условия неточного следования музыкальному тексту или тональных изменений. Не претендуя на полноценную альтернативу опере, этот жанр определённо имеет на существование право победителя. Более того, существуют и новейшие произведения, при своих малых формах имеющие целостный, последовательно развивающийся музыкально-драматический замысел, в которых музыка не является сопроводительно-иллюстративным довеском к словесному тексту и актёрской игре исполнителя. Проще говоря, являющиеся своеобразными индивидуализированными мини-операми.

Идея исполнения оперных арий и романсов под собственный аккомпанемент на гитаре не нова. Ещё у Толстого в «Войне и мире» Наташа Ростова наигрывает и напевает под гитару отрывок из оперы, а это, напомню, начало XIX века. Сейчас для того, чтобы пересчитать певцов, практикующих такое исполнение, хватит пальцев одной руки, а из профессиональных оперных мне известен и вовсе только один. Такой стиль должен равно включать в себя мастерство владения голосом и гитарой. Если отойти от условностей оперного жанра и вплотную приблизиться к либретто (взглянуть на него зло и трезво), мы увидим, что либретто не лжёт. И одинокий вагнеровский Вольфрам посвящает романс вечерней звезде под собственный аккомпанемент, и Смит у Бизе поёт серенаду пертской красавице не в сопровождении оркестра. Нет «в полуночной тишине», когда мы посвящаем романсы своим возлюбленным, возле нас полусотни оркестрантов, и значит нужно пытаться представить и понять, как всё могло быть на самом деле.

¹ Важно: здесь я пишу об элите в целом, без учёта современной многополярности и разделения на элиты (культурную, интеллектуальную, деловую и т. п.).

² Для сравнения, всего восемь лет прошло после битвы греков с персами до первой постановки трагедии «Персы» Эсхила (472 год до н. э.). Множество зрителей узнали тогда в действующих лицах самих себя.

³ Аудиозаписи оперных романсов под аккомпанемент гитары размещены в разделе Музыка.

Заложники вкуса

Дата ворчания: 2010.03.23

Хотите посмеяться? К грядущему чемпионату Евро-2012 оперный театр таки решил обновить свой репертуар. И знаете, каким спектаклем? «Евгений Онегин». (Опять двойка. Опять «премьера»!). Это при том, что, как признаётся театральный сайт: «На протяжении всей истории существования Донецкого театра оперы и балета «Евгений Онегин» неизменно включался в репертуар театра». Да это-то мы уже поняли, но самое интересное впереди. Как сообщает прессе (на момент написания ссылка на интервью действующая) худрук театра Вадим Писарев, деньги даёт жена президента — только на эту, изначально камерную «студенческую» и, стало быть, незатратную постановку 600–800 тысяч гривен (75–100 тысяч долларов), а сколько уйдёт на прочие аиды с травиатами... К слову, какой-нибудь въедливый журналист сразу полюбопытствовал бы, откуда средства? Из каких таких непрозрачных фондов? Не ограничился бы знанием о дружбе двух донецких семей — Януковичей и Писаревых. Зарылся бы в декларации о доходах первой леди страны и по совместительству, как известно, домохозяйки и, конечно, обнаружил бы несоответствие. Узнал бы, какова нынче ставка госслужащего в должности «жена президента» и существует ли такая должность в реестре. И был бы прав — ведь схема благотворительности не была прояснена. Но мы не будем считать деньги в чужом кармане, даже если на поверку чужой карман оказывается нашим — в конце концов, меценатство — благое дело. Чувствую, милый пытливый читатель, если бы нашему общению с вами сопутствовали мизансцены, я бы сейчас увидел многозначительный взгляд, означающий «ну вы же понимаете, куда пойдут эти деньги». Да, понимаю. И думаю также, что меценатство — благо, только если меценат даёт для дела и со знанием дела, не впустую.

Послушаем Писарева: «Вот представьте — приехали итальянцы! С женами, с детьми... Ну и, конечно же, супруга в один из вечеров вытащит мужа с ребенком в театр. А там идет, скажем, "Аида". И гости подумают: "Надо же, какой высокий культурный уровень в этом городе! Ведь мы же смотрели это в театре "Ла Скала"!" Таким образом, западные люди, возможно, поймут, что мы можем не только выставлять на мировую арену кого-то типа Лободы, но и можем ставить балеты, которые во всем мире стали классикой. К 2012 году наш театр постарается поставить все лучшее, что есть в мировом балете».

Репертуар миланской оперы совсем не похож на репертуар провинциальных украинских театров. Опера «Лулу» в Ла Скала

Я поинтересовался нынешним репертуаром La Scala. Уже на подходе к афише заподозрил неладное, увидев красочный баннер “Tannhäuser”. Вагнеровские «Тангейзер» вместе с «Золотом Рейна» там идут сейчас, а когда последний раз слушали в опере Вагнера вы? Но дальше, — меня интересуют современные оперы. Да, конечно, западный зритель найдёт Onegin в La Scala, но только не оперу 19-го века, а балет 1965 года, а также он найдёт там «Лулу» Альбана Берга и «Из мёртвого дома» Леоша Яначека. Это, конечно, не ультрасовременные оперы, о которых я писал выше, но всё-таки век 20-й. А уж до Евро-2012 посетители миланского театра, думаю, обнаружат на афише немало других свежих названий.

И конечно, ничего страшного не происходит. Ну подумаешь, публика наша находится в заложниках вкуса людей пусть и простоватых, но возможно даже хороших. Так ведь большинство и не ходит в театр — им и дела нет до такого театра, а меньшинство всегда найдёт лазейки для личного культурного роста. Да даже и приезжие итальянцы, устав искать сходство нашего театра со своим, уедут когда-нибудь в свою Ла Скалу — за них не стоит переживать. Просто лукавство наводит на мысли: тут что-то не так, от нас пытаются что-то скрыть. А иначе зачем лукавить?

Это и грустно, и смешно, и всё-таки непонятно, почему эти люди не хотят работать и развиваться. Их желание создать хотя бы в последний момент позитивный имидж театра, города, страны с «высоким культурным уровнем» понятно, но, по-моему, недостижимо, если самим не сделать первый шаг в этом направлении.

На кой я вообще пишу этот горький фельетон? Если серьёзно, в этой вялотекущей истории меня занимает только один вопрос — должны ли люди, уже сделавшие такие шаги, культурная элита, предлагать помощь и помогать «элите» бескультурной? Сейчас, спустя время, я думаю, что не должны. Ведь не просят же, а мы лезем — множим несправедливость. Много им чести, ребята. Много чести.

© Денис Бережной, denysberezhnyi.com.ua